Фото: Алексей Орлов / Ведомости
Источник – Ведомости
Гендиректор «ИКС холдинга» о вызовах импортозамещения и планах стать «русским Huawei»
Чтобы наши космические корабли могли бороздить просторы Вселенной, нужны технологии, инженеры, инфраструктура и спутниковый интернет. Новый технологический рубеж, описанный в дорожных картах различных нацпроектов, обещает нам, что дешевый спутниковый интернет до 2030 г. появится даже в самых отдаленных регионах. Над реализацией этих планов в России работает много компаний, но самая яркая из них – «ИКС холдинг», объединяющий компании в сфере IT, космоса и информационной безопасности (ИБ). Последнее знаковое интервью предыдущий гендиректор и владелец холдинга Антон Черепенников дал «Ведомостям» в 2019 г. С тех пор многое изменилось не только в жизни компании, но и в мире технологий. В первом программном интервью «Ведомостям» новый гендиректор и совладелец компании Алексей Шелобков рассказал о том, как холдинг справляется с вызовами импортозамещения, развивает инженерные кадры и планирует стать «русским Huawei».
– Как сейчас выглядит структура управления «ИКС холдинга»?
– Холдингу всего шесть лет, и за это время в модели управления компаниями практически ничего не поменялось. Трансформация управления холдингом, которую мы прошли в прошлом году, привела, по сути, к тому, что теперь и сам холдинг управляется основателями компаний, входящих в периметр группы, теми, кто все эти годы создавал и развивал наши компании. Перед нами стояла цель обеспечить непрерывность и стабильность развития бизнеса на длинном горизонте. И те результаты, которые мы имеем за 2024 г., показывают, что мы приняли правильные решения.
«ИКС холдинг» – это пять компаний, развивающихся в трех направлениях: IT и телекоминфраструктура (Yadro), космос («Бюро 1440») и ИБ («Цитадель», «Криптонит», «Гарда»). Суммарно в холдинге более 11 000 сотрудников, 70% из которых инженеры.
Yadro – одна из самых «взрослых» компаний, хотя 10 лет для инженерной компании – это детский возраст. Изначально она задумывалась как компания – разработчик технологической инфраструктуры для хранения, передачи и обработки данных. Сейчас это полный цикл разработки и производства аппаратного обеспечения, серверов и систем хранения данных (СХД), телекоммуникационного оборудования, а также клиентских систем под брендом Kvadra. В Yadro работает более 6500 сотрудников.
«Бюро 1440» – это то, за чем глобальное будущее. Мир движется к повсеместной гибридной связи, которая необходима всем современным технологиям, например беспилотному транспорту или искусственному интеллекту (ИИ). Единственный эффективный способ предоставить такую связь – с низких орбит с помощью спутниковой группировки. Компания стремительно выросла за четыре года, сейчас в ней работает 2000 сотрудников.
Наш бизнес по ИБ занимает серьезные позиции в своих сегментах, это направление также развивается.
– Что происходит в компании после смерти владельца и руководителя холдинга Антона Черепенникова?
– За прошедшие полтора года все компании холдинга сильно выросли благодаря крайне устойчивой партнерской модели, которая была создана как раз вместе с Антоном. Она позволила обеспечить стабильное и непрерывное развитие бизнеса, несмотря на ужасные трагические события, которых никто не ожидал. За прошлый год интегрально холдинг вырос более чем на 40%, а по некоторым компаниям более чем на 60%. Самое главное, что вся ключевая команда сохранилась и мы определились с приоритетами нашего бизнеса – это технологическая инфраструктура, космос и безопасность. Три направления, где мы хотим развиваться и оставаться лучшими в стране.
– Насколько вы погружены в процессы, которые происходят во всех этих структурах?
– Максимально. Мы с моими коллегами-партнерами полноценно находимся в операционном управлении. К примеру, мой классический рабочий день в 13–14 рабочих часов состоит из постоянных встреч с коллегами, решения инженерных, операционных и кадровых вопросов. У меня нет своего классического личного кабинета, как это принято у руководителей. В основном я 99% времени нахожусь вместе с командами, перемещаясь между офисами Yadro, «Бюро 1440» и других компаний холдинга. Все мои партнеры работают в такой же модели. Это позволяет быть на 100% погруженным в события и порой принимать решения в моменте. Пусть эта модель покажется нетипичной для управления большими холдингами, но именно она позволяет развиваться с нужной скоростью.
– Как вы распределяете время в процентах на каждую из компаний?
– У каждого партнера холдинга есть своя специализация: кто-то больше про технологии, кто-то больше про финансы, кто-то – про производство. Исходя из этого, мы между собой делим ключевые направления, соединяясь для принятия коллегиальных решений.
Пример такого партнерского управления – компания Yadro. За 10 лет с момента создания компании мы научились не принимать решения единолично, но при этом договариваться и постоянно убеждаемся, что именно так мы не принимаем неправильных решений. Конечно же, есть жестко выделенные дни под Yadro и «Бюро 1440», на которые тратится по 40% времени и 20% на остальные компании. Есть партнеры, которые занимаются в большей степени командами в области ИБ и 20% своего времени уделяют остальным компаниям.
«Мы пока не хотим на IPO»
– По итогам 2024 г. выручка должна была составить 200 млрд руб. Удалось ли достичь этого показателя?
– За прошлый год выручка значительно превысила 200 млрд руб. Сейчас заканчивается период подготовки всей финансовой отчетности, чтобы можно было говорить об окончательных показателях года, но важно даже не то, что мы превысили прогноз выручки, а то – за счет чего это получилось.
В прошлом году мы вывели на рынок продукты, которые начали создавать в 2022 г., а то время было значимо потому, что к нам присоединилось большое количество технологически зрелых команд, которые многие годы провели в лидирующих международных компаниях. И они привнесли много новых продуктовых начинаний, которые мы разрабатывали в 2023 г. И поэтому в 2024 г. мы увидели бурный рост в новых продуктовых линейках у Yadro, в части расширения портфеля СХД, серверов и множества других продуктов, а также в «Гарде». В 2024 г. на нашем заводе «Ядро фаб Дубна» заработал полный цикл производства – от печати плат до тестирования и сборки. Мы вышли на действительно большие объемы. И конечно, это влияет на качество и сроки: когда есть свое производство в таких масштабах, можно очень быстро реагировать на спрос.
– Раз говорим про выручку, не могу не спросить про планы по IPO, которые были еще два года назад. Сохраняются ли они или пока решили подождать?
– Мы внимательно смотрим на все инструменты, поддерживающие нашу стратегию, которая предполагает достаточно большой рост. Мы прекрасно понимаем, что впереди у нас еще большое количество технологических свершений, на которые требуются как большие ресурсы, так и максимум концентрации. И IPO – это, конечно же, значимый инструмент для привлечения ресурсов, целесообразность которого доказана.
Вместе с тем важно понимать, на каком этапе и для кого она доказана, потому что большое количество компаний, у которых схожий с нами спектр технологий, развиваются и без выхода на публичные рынки, что позволяет больше фокусироваться на развитии бизнеса. Поэтому для нас пока приоритетнее развиваться самостоятельно, потому что это увеличивает скорость бизнеса, наращивания компетенций и выхода в новые продуктовые ниши. Для нас сейчас куда важнее возможность мыслить не краткосрочными шаблонами, как это принято у публичных компаний, когда есть постоянное давление и каждые три месяца ты должен демонстрировать результат. Мы можем себе позволить рассуждать долгосрочно и ставим перед собой трехлетние, пятилетние цели. Мы не тратим время на объяснение – мы просто очень быстро движемся вперед.
При этом мы крайне внимательно смотрим на IPO и допускаем, что какие-то наши компании в какой-то момент времени могут там оказаться.
– Какие финансовые инструменты используете? На какую сумму у вас кредиты и сколько их?
– Это закрытая информация, но за финансовой устойчивостью холдинга мы очень внимательно следим. За последний год «ИКС холдинг» получил три кредитных рейтинга от агентств АКРА, НКР и «Эксперт РА». Они не только позитивные, но еще и с позитивными прогнозами. Несмотря на то что мы пока не хотим на IPO, мы делаем все для того, чтобы финансовые показатели и качество финансового управления соответствовали размеру нашего бизнеса.
– В интервью пятилетней давности, которое Антон Черепенников давал «Ведомостям», он говорил, что на «Цитадель» приходилось 30% выручки. Сегодня же про «Цитадель» вообще ничего не слышно. Потому что кажется, что рынок СОРМ уже насыщен, а количество операторов, которые будут его покупать, ограничено. Что сейчас с ней происходит, планируется ли какая-то трансформация и насколько изменилась структура выручки?
– Структура выручки сегодня выглядит иначе и эта часть бизнеса в своей доле по выручке у нас сокращается. Что отражает и рынок: текущее развитие цифровых экосистем и сервисов требует большого количества аппаратного и связанного программного обеспечения. Серверы, СХД и клиентские системы играют доминирующую роль в структуре выручки. С точки зрения долгосрочных проектов базовые станции и создание низкоорбитальной спутниковой группировки – это ключевые точки роста на горизонте с 2027 г.
Рынок регуляторного СОРМа существует не только в нашей стране, но и по всему миру. Это вполне стандартное решение, которое в каждой из стран обеспечивается своими компаниями. В России основными потребителями такого оборудования является телеком и операторы «большой четверки», большое количество средних и малых операторов, а также интернет-компании. Это стабильный сегмент, который в первую очередь требует качества и технологичности. И «Цитадель» на этом рынке занимает лидирующую позицию.
При этом неправильно считать, что это стагнирующее направление, поскольку в нем остановиться в развитии невозможно – оно производная от трафика, а его потребление растет. Это технологически весьма сложная история, она не работает по модели «сделал что-то один раз пять лет назад – и все». Любой скачок в телекоммуникационных технологиях привносит новые изменения и новые требования, будь то 5G или спутниковый интернет. Во всем мире это приводит к необходимости разрабатывать новые программные аппаратные решения.
«Сейчас мы видим, что у студентов горящие глаза»
– Правильно ли я поняла, что для «Гарды» защита безопасности технологий будет новым витком в развитии? То есть будут новые продукты?
– Совершенно точно да. Сегодня флагманским продуктом «Гарды» является «Гарда DBF» – защита базы данных. «Гарда» сейчас занимается активным развитием портфеля продуктов для защиты данных, потому что мы видим, что качественно хранить данные для компаний – это запрос номер один. Он вызван не только регуляторными требованиями, но и кратным увеличением атак на инфраструктуру бизнеса и, как следствие, потерь данных. «Гарда» также является участником правительственного проекта «Антифрод», где занимается выявлением сомнительного трафика и его перенаправлением. Также в периметре «ИКС холдинга» есть сервисный игрок – молодая, но очень перспективная компания «Бастион», которая сотрудничает с крупнейшими компаниями, защищая их от внешних угроз.
Продукт по защите данных, пожалуй, самый динамично развивающийся участок инфобеза для нас, поскольку и типы угроз, и технологии за этими угрозами постоянно эволюционируют. Мы уже обсуждаем внутри проекты по поддержке большего стека программного обеспечения, защиту от новых типов угроз, в частности решений на базе ИИ, которые однозначно не только будут нести благо, но и использоваться во вред обществу. Мы понимаем, что скоро компании будут иметь дело с автоматизированными системами, которые создаются с помощью ИИ и управляются им. Это будет требовать, конечно же, и других способов защиты данных.
– Есть ли у вас планы по запуску каких-то новых проектов в ближайшее время?
– Сейчас наши направления развития определены – это технологии и это космос. В первом блоке мы работаем как над расширением своего продуктового портфеля, так и над интеграцией в себя классных перспективных команд, которые могут гармонично дополнить портфель. К примеру, Yadro работает не только над выпуском новых СХД, над развитием их функционала, серверов, клиентских систем, но и над появлением новых продуктовых линеек. Недавно мы объявили о покупке доли в компании «Борей» и запуске в «ИКС холдинге» направления систем климатического оборудования для ЦОДов.
Большой фокус у нас на развитии телекомпродуктов, где также развиваемся через приобретение активов. На днях мы вошли в финальную стадию сделки по присоединению к нам инженерной компании «Микран» из Томска. Компания обладает уникальными разработками в области радиоэлектроники, релейных систем и контрольно-измерительного оборудования, которые используются телекомоператорами и разработчиками телекоммуникационного оборудования. У «Микрана» глубокая экспертиза, технологические и производственные заделы в области аналоговой микроэлектроники, что дает существенные преимущества для наших телекомпродуктов следующих поколений.
На примере этих двух сделок можно увидеть, что мы активно смотрим, какие команды в России располагают схожими с нами по духу культурами и подходящими компетенциями.
Во втором блоке развития у нас космические технологии «Бюро 1440» – это крайне амбициозная задача, требующая синергии между классическими инженерами и специалистами в космической сфере. В мире всего три страны, которые занимаются созданием такого рода сервисов, включая Россию. При этом мы самая молодая компания, которая этим занимается, но мы идем в очень, очень классном темпе.
– Планируете ли вы какие-либо дополнительные сделки?
– Представить себе, что в направлении IT и телекоминфраструктуры будет что-то за пределами текущих наших приобретений, наверное, можно, но пока те цели, которые перед нами стоят, требуют больших ресурсов и инвестиций внутри компании. Создание базовых станций операторского класса – это проект, которым в мире за последние 20 лет занималась только Huawei.
В России есть сложность с M&A в нашем секторе. Так получилось, что за последние 30 лет внимание к созданию инженерных компаний было, мягко говоря, небольшим. Те предприниматели, которые основывали бизнес в 90-е гг., фокусировались на других сегментах. У нас есть мобильные операторы, у нас есть интернет-гиганты, предоставляющие сервисы для конечных потребителей. В мире производства оборудования мы не видим такого большого присутствия компаний. Поэтому тот путь, по которому идем мы, – это в меньшей степени M&A, а в значительной развитие инженерных кадров.
Для всех компаний «ИКС холдинга» миссией является не только обеспечение страны и общества необходимыми технологиями для устойчивого развития и повышения уровня жизни, но также развитие инженерной культуры. Несмотря на великолепный фундамент советского образования и хорошее отношение к профессии, за прошедшие 30 лет инженерная культура в наших сегментах была достаточно сильно утеряна. Инженеры в основном работали на западные компании, они вносили значимый вклад в продукты, которые при этом не создавали целиком. А для инженера очень важно видеть результат своего труда, ему важна именно такая сквозная работа, когда ты понимаешь проблему, знаешь стек технологий, способен в кратчайшие сроки создавать качественные продукты, выводить на рынок и делать их успешными. Настоящий повод для гордости – когда твоя разработка работает в инфраструктуре потребителя, ее любят заказчики, за ней выстраиваются очереди.
Наша миссия состоит в том, чтобы эту инженерную культуру возродить, поэтому мы так много взаимодействуем с университетами, которые знамениты своей исторической инженерной культурой, например МГТУ им. Баумана. Я его выпускник по специальности «робототехника» с красным дипломом, но по профессии проработал ноль часов ноль минут. Я был бы счастлив создавать и развивать российскую робототехнику, но в 2002 г. студент не мог получить предложение из разряда: «Вот тебе современные средства разработки, вот тебе амбициозные задачи, вот тебе коллектив, команда, культура – давай вместе делать продукт». Поэтому все шли в международные компании заниматься технологиями.
– А вы куда пошли?
– Еще будучи студентом четвертого курса, я пошел в IBM, сначала в маркетинг, а потом уже постепенно мигрировал в мир продаж, развития бизнеса. Это был отличный путь, во многом схожий с карьерой моих коллег-партнеров. За эти 10–15 лет мы много насмотрелись там, поняли, как устроены продуктовые компании, и оказалось, что ничего суперсложного и недоступного там нет. Поэтому, когда в 2014-м основывалась Yadro, мы выходили с мыслью, что мы-то все уже знаем и умеем и нам всего лишь нужно привлечь талантливых инженеров, а выяснилось, что в этом и состояла основная сложность.
Талантливые инженеры оказались суперскептичны к тому, что может появиться российская технологическая компания, которая действительно будет создавать продукты. В 2015, 2016, 2017-м мы видели невероятный скепсис: российские компании не умеют делать продукты, не хотят делать продукты, да они в лучшем случае будут просто «шильдики» переклеивать, а если даже они этим займутся, то это будет некачественно, нетехнологично и очень дорого. На то, чтобы победить этот стереотип, у нас ушли годы.
– То есть вы считаете, что этот стереотип побежден?
– На примере Yadro – однозначно. Мы доказали свое право на успех: в сегменте СХД компания стала номер один в 2021-м, еще до того, как международные компании приняли решение покинуть российский рынок. Сейчас продукты выпускаются десятками тысяч, на них основаны все крупнейшие и ключевые цифровые сервисы нашей страны и работают они надежно.
Сейчас мы видим, что у студентов горящие глаза, они действительно хотят работать в отечественных компаниях и делать карьеру. В этом году мы набрали несколько сотен стажеров со второго курса, и они готовы вкладываться и развиваться. Наша задача – интегрироваться с вузами: МГТУ им. Баумана, Физтехом, Политехом, ИТМО, Высшей школой экономики, ННГУ и многими другими – суммарно у холдинга 24 образовательные программы. В этом году «Бюро 1440» тоже подключается к этому процессу со своей космической тематикой. А космос – это вообще что-то сакральное для россиян, где много лет не было очевидно, как связать интерес с практикой.
Мы будем развивать сотрудничество с вузами, потому что пока все исследования о том, чем хочет заниматься молодежь, показывают, что они не ставят на первое место профессию инженера.
– Ставят айтишника, наверное?
– Ну пока номер один – это блогер. Айтишники вторые.
– Есть такой стишок: у молодежи три пути – webcam, закладки и IT.
– Это надо менять! Я уверен, что именно инженеры – супергерои нашего времени. Потому что всю пользу, которую человек для себя получает, он получает из чего-то цифрового. А цифровой мир – он из воздуха не работает. Пока что ИИ не способен сам ни создать базовую станцию, ни произвести спутник, ни тем более запустить его на орбиту. Все это делают люди, инженеры.
– С кем вы конкурируете за тех самых инженеров? С отечественными компаниями или международными? Потому что, несмотря на санкции, очень много иностранных компаний хантят российских инженеров-айтишников?
– Конкуренция за профессионалов была, когда международные компании массово уходили. Какие-то сотрудники, конечно же, выбрали международные компании, но доминирующее количество талантливых профессионалов выбрали путь развития с нами. Поэтому, наверное, конкуренция с международными компаниями действительно есть, но она сейчас менее чувствительна. Проблема в том, что мало инженеров готовится по нужным нам специальностям, потому что вот эти прикладные программы за последние 20–30 лет были утеряны. И в основном мы сейчас занимаемся тем, что создаем такие программы и курсы.
«К конкуренции как в рамках страны, так и к международной мы привыкли»
– У «КНС групп» заключено много форвардных контрактов с операторами связи. Какой бюджет на это предусмотрен? И сколько средств планируется потратить из госбюджета и самой компании?
– Объясню подробнее про саму модель форвардных контрактов. Такая разработка базовых станций – это для российского рынка уникальный проект, в мире всего три компании этим занимались. В 2022 г. стало понятно, что стране нужны свои базовые станции, причем операторского класса, которые имеют совершенный функционал, надежность и технологичность. При этом необходимо свести между собой потребителей, т. е. мобильных операторов, и компании-разработчики, чтобы не уйти в лаборатории на 10–15 лет и выйти оттуда с продуктом, который окажется ненужным. Здесь нельзя не отметить, конечно, гигантский вклад Минцифры, и лично Максута Шадаева и его команды, который и привел к заключению форвардных контрактов. Суть их проста – это фиксация технических требований, т. е. на тысячах страниц описана функциональность, которая нужна каждому оператору. И это замечательно для нас как для разработчика, потому что мы можем очень четко расставить приоритеты и запланировать ресурсы, попадая не в эфемерные «хотелки», а в конкретные требования.
Наш объем форвардных контрактов составляет 55 000 базовых станций, который определен по трем основным операторам – это «Мегафон», Т2 и «Билайн». Сама разработка частично финансируется за счет поддержки, которую предоставляет Минцифры, но это в диапазоне не более 30% от стоимости. 70% финансируется непосредственно «ИКС холдингом». Суммарная стоимость разработки – это десятки миллиардов рублей.
Раз в квартал мы встречаемся с каждым мобильным оператором сначала в наших лабораториях, потом мы приносим продукты к ним на тесты – лабораторные и «полевые». Первые такие тесты мы начали еще в 2023 г. Изначальное сомнение и где-то недоверие уже сменились на понимание, что продукты точно будут. Сейчас уже операторов начинает больше волновать вопрос сроков и стоимости.
– Какие в принципе «КНС групп» использует финансовые инструменты поддержки от государства?
– Ключевое, что мы используем, – это льготные субсидии от государства. Все остальное – собственные средства.
– Отечественные базовые станции LTE должны будут устанавливаться в регионах начиная с 2027 г. С «КНС групп» форвардные контракты. Сколько базовых станций вы должны произвести в ближайшие два года и в каких регионах их будут устанавливать?
– Конкретные регионы внедрения определяют телекомоператоры, не мы. Что касается функциональности базовых станций, то она будет расти поэтапно. При этом речь идет не только про LTE, изначально мы говорим про то, что называется 5G ready. То есть задача сделать так, чтобы функционал 5G «приезжал» на то же аппаратное обеспечение, на ту же базовую станцию путем, говоря просто, обновления программного обеспечения.
– А с МТС никаких переговоров не ведете?
– С МТС мы находимся в плотном общении.
– У МТС есть «Иртея», но, очевидно, операторы будут тестировать все оборудование, которое есть на рынке.
– Думаю, да, потому что нет более конкуренто-ориентированных компаний, чем мобильные операторы. Они всегда будут поддерживать появление большего количества производителей, так как от этого зависит их конкурентоспособность и стоимость их сервиса для конечных абонентов. Мы прекрасно понимаем, что в итоге все решает продукт, – тогда с тобой будут разговаривать независимо от того, есть форвардный контракт или нет.
– «Иртея» для вас конкурент?
– Жизнь покажет. В целом чем больше в стране телекоммуникационных разработчиков, тем лучше.
– Получается у вас удовлетворить текущие запросы операторов? С какими проблемами вы сталкивались?
– Сами операторы говорят, что у нас получается. Мы видим их требования – там нет ничего невозможного: требуются время, ресурсы, кадры и гигантские инвестиции. Важно, что весь программный стек для базовых станций мы пишем с нуля. Это, конечно, большая нагрузка на команду. С аппаратной частью двигаемся быстро: сейчас в Дубне уже идет процесс постановки на производство первых базовых станций.
– Реально ли в обозримом будущем заменить все оборудование на отечественное?
– Конечно, реально. В этом нет никакой магии, только вопрос времени.
– Сколько лет потребуется, чтобы полностью вытеснить иностранных конкурентов в этой сфере?
– Да, будет сложно конкурировать, но к конкуренции как в рамках страны, так и к международной мы привыкли. С тем же самым Huawei мы конкурировали еще в 2021-м. Технологии никогда не стоят на месте, и одни лидеры сменяются другими, приходит новый функционал. Кроме того, для молодых компаний всегда есть пространство для возможностей. Старые игроки более консервативные, хуже слышат своих заказчиков, не так быстро реагируют. Мы мобильны, умеем вкладываться в конкретную технологию, если видим, что эта технология действительно помогает заказчикам решать эти проблемы.
– До 2022 г. рынок хранения данных в России считала компания IDC. С 2022 г. рынок никто не оценивал. Как сейчас развивается этот рынок, как растет выручка Yadro в этом сегменте? Сменились ли лидеры в нем?
– Действительно, никто этот рынок сейчас не оценивает и это мешает объективной картине. В последнем таком отчете за 2021 г. мы занимали лидирующие позиции. С 2022 г. наша выручка в сегменте СХД и серверов растет более 50% год к году, т. е. суммарно мы выросли около четырех раз за это время. Это позволяет нам с уверенностью утверждать, что мы лидеры.
– Не могу не спросить про процессоры RISC-V. Вы анонсировали разработку собственного процессора, как вообще успехи?
– Пока я могу только сказать, что у нас одна из лучших команд в стране, которая действительно занимается передовыми разработками в области RISC-V и они идут успешно.
«Сейчас финализируем облик первого пуска»
– До 2030 г. «Бюро 1440» планировала запустить 383 спутника, и, по данным СМИ, на это планируется потратить 445 млрд руб. Сколько из этой суммы составляют бюджетные и внебюджетные средства?
– В 2027 г. космическая группировка должна состоять уже из 292 аппаратов. Наша цель – создать такую группировку, которая полностью покрывает весь мир без каких-то перерывов в сеансах связи, причем с резервом. Поэтому большая часть из дополнительных к этому количеству спутников – это бэкап-аппараты, которые в случае неполадки будут заполнять места в группировке. «Бюро 1440» развивается на средства «ИКС холдинга». При этом в рамках нацпроекта «Экономика данных» обсуждается поддержка части проекта – пусковой программы.
Но в целом создание космической группировки «Бюро 1440» мы в первую очередь рассматриваем как экономический проект. Спрос на эти услуги уже доказан, у действующих в мире сервисов большое количество потребителей, и этот сегмент растет.
– Рассматриваете ли вы создаваемого вами спутникового оператора в качестве конкурента классическим операторам связи?
– Мы скорее рассматриваем их как партнеров. Первые соглашения были подписаны с «Мегафоном» и «Арктик телекомом», так как они сталкиваются с необходимостью покрытия отдаленных районов, где прокладка кабеля является экономически нецелесообразной. Именно эта технически-экономическая гипотеза была одним из драйверов создания «Бюро 1440» несколько лет назад. С одной стороны, мы понимаем, что можем подключать абонентов мобильных операторов в отдаленных районах, позволяя им очень быстро подключиться за крайне конкурентоспособные тарифы. С другой стороны, это все про предоставление связи в транспортном секторе, где мы в отличие от операторов можем дать связь в движении.
– Вы сказали, что значительная часть из 445 млрд руб. – это бюджет на запуски. Правильно ли я понимаю, что рынок устроен таким образом, что вы должны вписаться в расписание запусков ракет и вместе с ними будете выводить спутники на орбиту? И Шадаев отмечал, что запуски будут производиться совместно с Минобороны, а не «Роскосмосом». Почему?
– Смотрите, у «Бюро 1440» есть первые шесть спутников, которые были запущены в рамках двух миссий: первые три запущены с космодрома Восточный, оператором которого является «Роскосмос», вторые три – с космодрома Плесецк, который курирует Минобороны. Для нас крайне важна близость наших команд разработки к месту пусков, потому что мы сопровождаем пуски и часть производственных задач решаем на месте. Плесецк нам подходит больше: он достаточно близок к Москве, это один часовой пояс и северное расположение космодрома является для нас плюсом. При этом «Роскосмос» никуда не исчезает из этого уравнения, потому что они занимаются производством самих ракет.
И если первые пуски действительно были в формате «брони места в маршрутке», которая летит в нужном направлении, то все следующие пуски мы уже будем делать целевыми, т. е. «бронировать всю маршрутку».
Этап экспериментов закончен, основные технологии проверены. В рамках миссии «Рассвет-1» были проведены эксперименты по установлению связи с низких орбит и проведена видеоконференцсвязь с горой Фишт, где мы доказали, что в условиях полного отсутствия интернета в режиме реального времени можно проводить видеоконференцсвязь с картинкой и взаимодействием с другой стороной. В рамках миссии «Рассвет-2» мы апробировали ключевые технологии – систему лазерной межспутниковой связи, когда собственно спутники могут поддерживать связь в космосе, делая группировку полностью замкнутой. Теперь мы занимаемся производством первой партии уже целевых спутников.
– Каков масштаб спутников? Они маленькие?
– Ну как маленькие – вес около 300 кг. Суммарный вес аппаратов, которые запускаются в рамках одного пуска, больше 5 т. При этом если сравнивать с классической космической индустрией прошлого, то это, конечно, малыши.
– Насколько важен форм-фактор? Как выглядят современные спутники?
– Конечно, форм-фактор крайне важен, так как если заполнять стакан не шариками, а пластинками, то их войдет сильно больше. Форм-фактор нашего спутника в сложенном состоянии похож на коробку от пиццы. Создавая сервис, мы хотим, чтобы он был конкурентоспособным, а это зависит от функциональности и цены. На последнюю влияет то, какое количество спутников мы сможем уместить в одну ракету, ведь порядка 40% стоимости группировки – это как раз выведение спутников на орбиту.
– Сколько планируете вывести спутников в этом году?
– Больше 10. Сейчас финализируем облик первого пуска, который должен состояться ближе к Новому году и начать формировать нашу группировку, с которой в 2026 г. мы сможем предоставлять опытный сервис. У нас большое количество заказчиков, которые уже хотят попробовать, пощупать, понять характеристики, – в первую очередь это транспортный сектор. Ведется большая работа с РЖД по развитию покрытия связью поездов на территории нашей страны. Сейчас на условном поезде «Москва – Владивосток» связь появляется только в районе населенных пунктов, а за их пределами практически нет ничего. Если в составе появится спутниковый интернет, то это радикально изменит как качество сервиса, так и работу самого транспорта в целом.
– Я правильно понимаю, что тот интернет, который Шадаев обещал внедрить в самолетах, – это тоже будет спутниковый интернет?
– Могу сказать, что мы действительно работаем с теми российскими производителями, которые обещают в ближайшее время создать самолеты. Для того чтобы в самолете был интернет, в его конструкцию должен быть интегрирован терминал, который будет взаимодействовать со спутником. Мы получили от авиаконструкторов технические требования к габаритам таких терминалов и их начинке, и наш департамент абонентского оборудования включил эту разработку в планы. Понятно, что терминалы для поездов и морского транспорта появятся раньше, но здесь работа также идет.
– Кстати, вопрос минимальной цены. Кажется, что инвестиции сейчас настолько масштабны, что спутниковый интернет не сможет обеспечить минимальную цену?
– Как раз наоборот. С одной стороны, создание такой группировки – это достаточно дорогое удовольствие и оценки в сотни миллиардов рублей верны. С другой стороны, спрос на такие группировки тоже достаточно высок. Входящие в них спутники работают со специализированным терминалом, который сам по себе имеет возможность подключать большое количество абонентов, что, в свою очередь, способствует формированию конкурентоспособной тарифной сетки. Мы уже сейчас с первыми потенциальными заказчиками обсуждаем тарифы и видим, что мы крайне конкурентоспособны по сравнению как с существующими геостационарными спутниковыми группировками, так и с наземным построением транспортной сети.
– Можете раскрыть экономику одного спутника? Сколько стоит производство одной «коробки пиццы»?
– В этом как раз лежит основа конкурентоспособности, поэтому никто в мире это не раскрывает. Единственное, что могу сказать, что порядки другие: если традиционные спутники стоят миллиарды рублей, то наши – сотни миллионов.
– Вы анонсировали новую большую производственную площадку «Бюро 1440» и Yadro на ЗИЛе. Это будет инженерный город в городе?
– Наша мечта – чтобы в основных городах присутствия, а это Москва, Санкт-Петербург и Нижний Новгород, появились города «ИКС холдинг». Конечно, к этой мечте еще нужно прийти, так как нам нужны не просто места для инженеров и разработчиков, а нужны элементы опытного производства, лаборатории, безэховые камеры. То есть нам нужны, условно говоря, кампусы «ИКС холдинга».
Летом прошлого года мы достигли соглашения о создании первого такого кампуса в Нижнем Новгороде. Надеемся, что все формальности мы сможем завершить в I квартале этого года и уже приступить к строительству с окончанием в 2027-м. В Нижнем Новгороде у нас команда из более чем полутора тысяч сотрудников, которая занимается и телекоммуникациями, и полупроводниками, и ИБ. И сейчас мы в поиске таких площадок в остальных городах нашего присутствия.
